Вторая половина XYIII века была периодом расцвета горноза­водского производства на Алтае. К этому времени было разведано око­ло 800 месторождений полиметаллических руд и построено еще шесть заводов: Павловский, Сузунский, Томский, Алейский, Локтевский и Гавриловский. Кроме этих заводов действовал Барнаульский и возобновил в 1790 году работу Колывано-Воскресенский завод. До 60-х годов XIX века на них ежегодно выплавляли более 1000 пудов серебра, а за все годы работы (1747-1896) получено 25000 тонн серебра, 115000 тони свинца, 18000 тонн меди и более 64 тонн золота.

Это богатство создано трудом десятков тысяч горных работни­ков, мастеровых и приписных крестьян, работавших на алтайских руд­никах и заводах, в том числе и на Локтевском сереброплавильном.

Локтевский завод начали строить в 1781 году на том месте, где река Алей образует крутой поворот, или локоть, от которого и сам завод получил название. Не надо путать его с первым на Алтае Локтевский заводом, построенным в 1725 году людьми А. Демидова на речке Локтевке и работавшим менее двух лет. Расположение завода было вы­брано удачно: рядом сосновый бор, река, вокруг плодородные земли и близко находились рудники. Один из них - в трех с половиной верстах от строящегося завода, открытый во времена А. Демидова по следам "чудских" разработок. Рудник разрабатывался 72 года: в 1747-1749 го­ды как медный, а в 1767-1835 годы добывали и серебряную руду. За это время из него добыто почти пять млн. пудов руды, давшей почти 187 тысяч пудов меди и около 11 пудов серебра. На месте рудника до сегодняшнего дня сохранились отвалы пустой породы. Ко времени строительства завода здесь уже стояла старообрядческая деревушка Ново-Алейка, в которой было два-три десятка дворов с приземистыми избушками, сбитыми из глины и соломы. Хотя рядом стоял лес, расхо­довать его не разрешалось: он был нужен для заводского и рудного действия. Поселились здесь староверы при Демидове. В 1735 году там проживало пять душ мужского и четыре женского пола.

Строился завод под руководством горного инженера В.С.Чулкова с учетом последних достижений техники того времени нашедших воплощения в гидротехнических сооружениях и заводском оборудовании.

В XVIII веке источником механической энергии была вода. По­этому выбор места для строительства завода определялся наличием реки. Как правило, это были небольшие, но достаточно водоносные речки с крепкими берегами и широкой поймой, в которой создавался запас воды - пруд. В то время самой сложной и дорогой частью завода были гидротехнические сооружения. В России применялись гидросило­вые плотинные установки, т. е. завод размещался возле плотины. Вода из пруда шла по ларю на рабочие колеса, от которых через систему валов и рычагов приводились в движение заводские механизмы. По этой схеме были построены все алтайские заводы.

На Западе еще в 30-х годах XVIII века заводы стали ставить в стороне от реки, а воду к ним подавать по деривационным каналам, т. е. от водохранилища или русла реки прорывали канал, по которому вода шла к заводским гидравлическим колесам.

Специалисты утверждали, что в России из-за сильных морозов такая схема непригодна: вода в канале будет замерзать. Это мнение было опровергнуто И. И. Ползуновым, построившим при Змеиногорском руднике в начале 50-х годов XVIII века пильную мельницу, которая об­служивалась деривационной установкой. Там же в 60-х годах К. Д. Фро­лов при руднике по этой же схеме построил рудотолчейные и промывальные установки.

Чулков использовал опыт Ползунова и Фролова при строитель­стве гидротехнической части Локтевского завода. Впервые в условиях Сибири для привода заводских механизмов на реке Алей в 15-ти кило­метрах выше завода устроили "с пристойным укреплением" длиною в 30 саженей плотину - флютвер, поднявшую воду на 4,6 метра. Особен­ность этой плотины заключалась в том, что она пропускала излишки воды из запруды через гребень, а не через лари, как это делалось на заводских прудах. Ниже плотины с целью защиты берегов от размыва их укрепили на протяжении 15-ти метров. Выше плотины перпендику­лярно к правому берегу прорыли канал. Его трасса была отведена от пойменного участка к подножию сопки и далее следовала за конфигу­рацией местности, с правильными радиусами закруглений и уклонами на расстоянии четырех километров. В трех километрах от завода ка­нал был отведен от горы и по ровному месту шел к заводу. На всем протяжении канала /8 км/ вода от Алея шла самотеком. Канал имел глубину 1,4 метра при ширине по дну, а по верху 3,5 - 4,3 метра. Вдоль по каналу устроили несколько запоров. Первый находился непосредст­венно у реки, второй - на расстоянии около километра от нее, осталь­ные - в конце канала. Отдельные, наиболее ответственные, участки канала на поворотах укрепили кладкой по обеим стенкам из камня.

В конце канала у завода срубили ряж, установленный на сваях. Отсюда вода подавалась в тесовый ларь длиною 147,2 метра. Из ларя вода направлялась на четыре водоналивных колеса, имевших размеры по диаметру 3, 55 и шириной 1,06 метра и делавших 11 оборотов в ми­нуту. Отработав, вода шла через отводной канал в Алей.

Главный цех завода - плавильная фабрика - размещался в ка­менном здании, в котором находилось восемь плавильных печей, три извлекательных горна и три трейбофена. На подаче воздуха к печам работало семь воздуходувных машин, меха которых приводились в движение от двух водяных колес, установленных в каменных кожухах (ямах) возле печей. Третье водяное колесо находилось на пильной мельнице, четвертое - на толчейной установке. Построили весовую (важню), кузницу, кирпичный цех, меховую, пробирню и другие необхо­димые для заводской деятельности здания: казармы, конюшни, караульню, офицерский дом, лазарет. Разожгли плавильные печи 22 ноября 1783 года - день рождения завода. По проекту завод должен был ежегодно проплавлять один миллион пудов руды. Однако его производи­тельность использовалась в конце XVIII века на одну треть. За первый год работы, на 23 декабря 1784 года, проплавлено 64671 пуд медных руд. Завод сначала предназначался для производства меди, которая была нужна Сузунскому монетному двору. Однако жизнь внесла свои коррективы. Сначала плавка руды производилась с целью ее обогаще­ния. Руда на завод поступала с Змеиногорского, Черепановского, Пет­ровского, Семеновского, Карамышевского и других рудников. Она по составу содержимых металлов была разнообразная. Поэтому их обо­гащение пришлось проводить по преобладанию в полиметаллической руде какого-либо металла. При этом получали три вида сернистых сплавов: серебра (Зильберштейны), меди с примесью серебра (купферштейны) или свинца (блейштейны). Купферштейны отправляли на Сузунский медеплавильный за 325 верст, остальные на Барнаульский (290 верст) и Павловский (276 верст) сереброплавильные заводы,

Локтевский завод позволил значительно сократить объемы пе­ревозок руд и снизить себестоимость выплавленного серебра. До него, например, на Барнаульский завод из Змеиногорского рудника (за 247 верст) возили серебряную руду, содержавшую в пуде 2,5 - 5 золотников (в одном золотнике 4,246 грамма) серебра. А с Локтевского завода туда отправляли зильбертштейн, содержавший серебра в пуде до 25 золот­ников. С вводом в эксплуатацию Локтевского завода была решена еще одна проблема: обеспечение алтайских заводов свинцом, который был необходим для выплавки серебра. Свинец более 50 лет возили из Нерчинских заводов. Гужевая доставка свинца на Алтай на расстояние бо­лее трех тысяч верст по бездорожью обходилась очень дорого и требо­вала одних подвод до трех тысяч.

В последующие годы завод перешел на выплавку серебра, меди и свинца. Годовая выплавка металлов колебалась в значительных пределах. Так, наибольший выход серебра приходится на 40-е и 50-е годы XIX века (230-250 пудов). В последующие годы она сократилась до 70-100 пудов. В связи с Крымской войной (1853 - 1856 гг.) у армии значительно возросли потребности в свинце. В 1855 году заводу было доведено задание выплавить 108 тысяч пудов свинца. В остальные го­ры выплавка свинца определялась потребностями сереброплавильных заводов, а меди - Сузунского монетного двора.

К заводским работам привлекалось только мужское население с семилетнего, а с 1849 года с восьмилетнего возраста. До 16 лет они считались подростками, учились в горнозаводской школе и выполняли подсобные, вспомогательные работы. В 18 лет юноши принимали присягу и становились заводскими работниками. Срок работы не ограничи­вался, увольнялись только из-за полной непригодности к труду. Только в 1849 году был установлен срок обязательной работы в течение 35 лет, а с 1852 года он уменьшился до 25 лет "беспорочной службы", по­сле которой мастеровых увольнялись в отставку.

Мастеровые были подчинены воинской дисциплине. Из них формировались воинские команды под управлением горных офицеров. Без разрешения мастеровые не могли выехать из заводского поселка, обзаводиться хозяйством и даже жениться. Так, начальник Алтайского Горного округа в 1790 году издал предписание: "Никто да не дерзнет к бракосочетанию приступить без ведома команды". Дерзких наказыва­ли. К примеру, угольщик Трофим Мозжарин в 1825 году был бит 25 уда­рами батогов "за непозволительный увоз крестьянской девки Кунгуровой ... и за неиспрошение от начальства на женитьбу дозволения". В 'Алтайском сборнике" за 1894 год описывается участь заводских работ­ников: "Обреченные на вечный труд, они были предоставлены произ­волу управляющих, уставщиков, нарядчиков и прочего большого и малого начальства. Эти лица могли наказывать мастеровых, забивая их иногда до смерти, могли морить их на работе, от их воли зависел пере­вод мастеровых на другой завод или рудник, и таким образом, массу рабочих гоняли, как скот, с места на место". Это было время принуди­тельного труда крепостного народа.

Завод работал круглый год, днем и ночью, за исключением не­скольких дней, когда производство останавливалась для ремонта печей и горнов. Рабочим праздников и отпусков не полагалось. Рабочий год исчислялся в 250 рабочих дней. Для отдыха мастеровым с 1800 года ввели трехсменную, по 12 часов, работу: одну неделю они работали днем, вторую - ночью, а третья - свободная, "гулевая", когда они мorли заниматься домашними делами.

Отмена крепостного права в 1861 году освободила мастеровых от обязательных заводских работ и повинностей. Рабочие стали наниматься по контракту от одного до трёх лет. В контракте оговаривалось десять пунктов обоюдных обязательств, в том числе продолжительность рабочего дня /12часов/ при трехсменном чередовании, поденная плата и расчет через каждые две недели, вычеты из зарплаты за опоздание или появление на работе в пьяном виде: за первые два часа по 10 копеек, за последующие по 20 копеек; бесплатное лечение, оказание разовой помощи и назначение пенсии семье при увечье или гибели работника.

На заводских работах в 1822 году было занято 570 мастеровых, в том числе 94 малолетка, а в 1860 году их число, при том же количестве мастеровых, увеличилось до 1230. На каждую печь полагалось по три работника: плавильщик, засыпщик и подсобник. Первый следил за правильностью загрузки шихты в печь и ходом плавки руды, второй загружал печь рудой, углем и флюсом, а третий подвозил в тачке к печи упомянутые материалы. Все делалось вручную. Деревянными бадьями засыпали в печи шихту, перемешивали ее во время расплавки железными ломами. За малейшие упущения и нарушения процесса плавки мастеровых наказывали. Обычным и наиболее легким наказанием было заключение провинившегося в казарму дней на пять, неделю или две. Отсюда его выводили только на очередную работу в завод. Часто к этому добавлялось наказание розгами. Практиковались и штрафы. Обжигальщик Иван Заворохин за декабрь 1822 года должен был получить заработок 2 рубля 41,5 копейки, а выдали 1 рубль 87,5 копейки. У плотника Василия Киселева из заработка 2 рубля 25 копеек контора удержала 53,5 копейки. К сожалению, в деле, хранящемся в госархиве Алтайского края (ф.6, оп.2, св.95, л.341)/, не указано за какие провинности мастеровые были оштрафованы.

Наиболее тяжелыми и вредными для здоровья литейщиков были работы у плавильных печей. Недаром о них говорили мастеровые, что "в печах не уголь сосновый горит, а тело мастерового, а мехами не воздух холодный гонят, а душу из мастерового выкачивают". Особенно велика была заболеваемость среди плавильщиков. Вот как описывает 3. Г. Карпенко события на заводе в конце 1855 года: "В заводской госпиталь ежедневно поступали больные с припадками эпилепсии, удушьем, параличом и другими тяжелыми последствиями отравления свинцом. Врачебное освидетельствование раскрыло ужасающую картину условий труда плавильщиков. Все 36 плавильных печей находились в одном здании. Чад, выделяемый расплавленными рудами, застаивался в тесных промежутках между печами. Особенно много газов выделя­лось при промешивании расплавленной шихты. Несовершенные газо­отводные трубы и отверстия в крыше не обеспечивали вывода ядови­тых газов из помещения, особенно в ветреную погоду и бураны, когда вентиляция нарушалась. В это время сразу возрастало число заболев­ших "свинцовой коликой". Высокая заболеваемость рабочих вызыва­лась также и несоблюдением элементарной диеты. Вместо молока, со­вершенно необходимого при работе у печей, они употребляли кислый квас, который способствует заболеванию". Только за 1889 год в госпи­тале зарегистрировано и прошли лечения 1304 человека - почти 25 процентов от всех жителей Локтя.

Говорить об уровне медицинской помощи сегодня затрудни­тельно из-за отсутствия у автора сведений о продолжительности жизни и смертности мастеровых. Известно, что в 1890 году при госпитале бы­ло пять кроватей и четыре хозяйственных пристройки, в одной из кото­рых находилась баня. Врача не было, работали два фельдшера. Ле­карства возили из Барнаула, а в основном готовили сами из трав, кото­рые выращивались в небольшом аптекарском саду. Тот сад, располо­женный с южной стороны Ивановской сопки, между отводным каналом и рекой, сохранился до наших дней, изрядно заросший и ничем не вы­деляющийся от природных зарослей.

Заводские рабочие и их семьи лечились в госпитале бесплатно. Остальные жители села, солдаты и арестанты платили по 34 копейки за сутки пребывания в госпитале. Кроме того, с них взималось по три копейки за медикаменты. А чаще всего больные обращались за помо­щью к знахарям и знахаркам, лечившим средствами народной медици­ны: настоями из трав, заговорами, сулемой, "острой" водкой, либо тол­ченым хрусталем, а иногда и древесным порошком, соскобленным со старинной иконы.

Следует отметить, что специалисты завода внесли значитель­ный вклад в облегчение труда мастеровых, совершенствование техни­ки и технологии металлургического производства. Их опыт был распро­странен и на другие заводы. Так, в 1801 году по предложению управ­ляющего заводом Аистова были переделаны устройства, подававшие воздух в плавильные печи. Это позволило увеличить количество рас­плавки руд в сутки до 300-500 пудов вместо 200 пудов, снизить расход угля и значительно уменьшить угар серебра.

В 1803-1810 гг. работал на заводе шихтмейстер Дмитрий Бичтов. В 1805 году он заменил древесный пепел, которым засыпали дно плавильных печей, мелкотолченым тяжелым шпатом, что позволило не только уменьшить расход дров, но и увеличить выход серебра за счет уменьшения его угара. В то время при заводах существовали специальные "пепельные избы", в которых дрова сжигались на пепел. В результате на получение пепла вырубалось большое количество леса. Его еще нужно было заготовить, привезти на завод, распилить на дрова и сжечь. В том же году Бичтов предложил восьмицилиндровую воздуходувную машину, а через два года ее изготовил и пустил в работу.

Кроме руды, угля и флюсов заводу требовались горновой камень и огнеупорная глина, необходимые для кладки и ремонта плавильных печей и горнов, дрова и другие материалы. Все это доставляли приписанные к заводу крестьяне близлежащих и дальних деревень. К 1860 году к заводу было приписано 26830 крестьян - более 18 npоцентов от всех приписанных к алтайским заводам. Они возили материалы по очереди в течение всего года, получая освобождение для домашних сельхозработ с 1 мая по 1 июня и с 10 июля по 1 сентября.

Круглый год шли на завод обозы с рудой с шести - восьми рудников. Возили ее в деревянных ящиках с выдвижными боковинами, которые в народе называли "одрами". За один 1844 год завезено на завод около 681 тысячи пудов. По санному пути с ноября по февраль доставляли из лесосек Коростелевского, Локтевского и Лебяжинского боров уголь и дрова. Уголь возили в плетеных из ивняка или сбитых из досок коробах. Одры и короба имели одинаковую емкость - 20 пудов, что облегчало учет выполненных крестьянами перевозок. Только в 1816 году на завод было доставлено более 23 тысяч коробов. Горновой камень возили с речки Локтевки, а огнеупорную глину из Секисовской горы, находящейся между деревнями Лосиха и Быструха. Для приготовления флюса шпат доставляли из Змеиногорска, глауберовую соль с боровых озер, красно-белый известняк с речки Золотушки.

Во второй половине XIX века алтайские заводы стали убыточными, снизилась выплавка металлов. Причин тому было много: подрожала рабочая сила в связи с отменой крепостного права, возросла стоимость руды из-за снижения содержания в них серебра, были вырублены ближайшие к заводам леса и многое другое. На начало 1893 года на Локтевском заводе работали только три печи на рудах и материалах, оставшихся от 1892 года.

22 марта 1893 года был издан высочайший указ о закрытии алтайских заводов, в том числе и Локтевского. 1 мая этого года были потушены плавильные печи, и завод прекратил свое существование.

До наших дней от завода сохранились фундаменты установок водяных колес да горы шлака. Полностью разрушены гидротехнические сооружения. От них остался заросший, а на отдельных участках разрушенный, деривационный канал. Сегодня он прослеживается в виде неглубокой канавы по склонам сопок. Остатки отводного канала, прохо­дившего по территории завода, засыпаны шлаком. Только в одном мес­те вскрывается участок туннеля, выложенный «диким» камнем, по ко­торому вода сбрасывалась в Ивановский исток.

Несколько штрихов к истории завода и поселка. При заводе с 1786-го по 1800-й годы работала шлифовальная мельница по изготов­лению изделий из цветного камня: черного локтевского порфира, усть-янской яшмы, курьинской брекчии и змеиногорского мрамора. За девять лет /1786-1795 гг./ было изготовлено 255 различных изделий: вазы, пьедесталы, торшеры и другое. Доставка камня с удаленных камено­ломен обходилась дорого, да и сами работы с камнем отвлекали мас­теровых от основной работы, что и побудило перевести фабрику в Гор­ную Колывань.

За годы работы Локтевского завода значительно вырос при нем поселок. Если в 1787 году в нем насчитывалось около трех тысяч жите­лей, то в 1833 году было 977 дворов и более пяти тысяч населения.

В начале XIX века в поселке была открыта библиотека, в кото­рую кроме технической литературы поступали исторические, географи­ческие и художественные произведения.

К 1827 году была открыта двухгодичная горнозаводская школа. В ней учили чтению, письму, арифметике, закону Божьему, рисованию и практическому распознанию руд. По окончании школы дети получали необходимый запас знаний для начала горнозаводских работ. При школе имелось 206 учебников и 167 книг для чтения. В 1882 году были открыты две школы: грамоты и трехгодичная сельсковолостная. В по­следней в 1894 году число учебников было 81, а их учитель окончил учительскую семинарию. При ней была библиотека из 211 книг. В биб­лиотеку записывали учащихся и взрослых. "Книгами пользуются взрос­лые очень охотно. Возвращают весьма аккуратно", - писал в отчете учитель. В школе грамоты училось 13 детей, а учителем у них был пса­ломщик, не окончивший даже духовного училища. На содержание школ и зарплату учителям отпускались деньги. Так, в 1886 - 1887 учебном году казна и земский сбор выделили 310 рублей, локтевские толстосу­мы пожертвовали 30 рублей, сельское общество собрало 110 рублей, а духовенство и горное ведомство не дали ни копейки.

Не случайно из села Локоть вышло немало известных людей, оставивших о себе память потомкам. Среди них - Степан Иванович Гу­ляев /1805-1888 г. г./ и Павел Матвеевич Бочкарев /1875-1942 г. г./, ро­дившиеся в семьях мастеровых завода.

Круг интересов С. И. Гуляева был весьма обширным: археология и этнография, история и устное народное творчество, горное дело и местные промыслы, химия и садоводство. Некоторые его открытия вошли в практику, а научная деятельность получила признание среди ученых и многих научных обществ.

Топограф П. М. Бочкарев убрал с карты Горного Алтая множество белых пятен. Им исследованы бассейны притоков Бии и Катуни

На самом заводе работали грамотные и высокой культуры специалисты. Так, в 60-х годах XIX века управляющим завода был горный инженер подполковник Николай Эрнестович Пишке, владевший французским и немецким языками. У него в помощниках ходил горный инженер капитан Сергей Васильевич Самойлов - брат известных актрис сестер Самойловых, выступавших в Александрийском театре Петербурга.

Раз в год, с 24 ноября по 1 декабря, в селе проходила ярмарка. Называлась она Екатерининской. Собирались сюда крестьяне из окрестных деревень, приезжали купцы из Барнаула, Томска, Бийска. Местное население продавало сало, масло, овчины. Купцы везли мануфактуру, керосин, кожевенные товары и изделия из чугуна и железа. Киргизы пригоняли скот, лошадей, овец. Шла бойкая торговля, сопровождаемая качелями, каруселями, смехом и песнями подвыпивших мужиков.

Локтевский завод просуществовал 110 лет. Время неумолимо стирает остатки памяти о нем. Оно все дальше и дальше уводит нас от тех времен. Много воды утекло в Алее, и много гроз отгремело над Алейской степью. А жизнь продолжается. Неузнаваемо изменился заводской поселок - село Локоть: построены современные дома, заасфальтированы улицы. Только остатки шлака на дорогах и окраине села напоминают о днях давно минувших.

А - завод; В - «флютверк» /плотина/; С - канал;

D - партикулярные постройки; Е - деревня Новоалейская;

F - рудник;

ЛИТЕРАТУРА

1. Агапова Т. И.     Возникновение и развитие Кабинетского хозяйства на Алтае в XVIII веке. //Сибирь. Период феодализма, вып.1, Новосибирск, СО АН СССР, 1962.

2. Данилевский В.               История гидросиловых установок России до XIX века. Госэнергоиздат, М.-Л., 1940.

3. Герман И. Сочинение о сибирских рудниках и заводах. СПБ, 1797.

4. Громыко М. М. К вопросу о социальной сущности заводов Западной Сибири в XVIII веке. //Вопросы истории Сибири и Дальнего Востока. Труды конференции... СО АН СССР, Новосибирск, 1961.

5. Голубев П. Горное дело и хозяйство Кабинета. /ГАлтай", историко-статистический сборник, Томск, 1890.

6. Зобнин Н. Положение рабочих. // "Алтай", историко-статистический сборник, Томск, 1890.

7. Зобнин Н. Приписные крестьяне на Алтае. // Алтайский сборник т.1, Томск, 1894.

8. Иосса Н. Горнозаводское производство на Алтае и причины его упадка. //Горный журнал, т. Ill, 1885.

9. Карпенко 3. Г. Горная и металлургическая промышленность Западной Сибири в 1700 -1860 г. г. СО АН СССР, Новосибирск, 1963.

10. Пранг 2-й, Ярославцев, Краткое описание промышленности в Алтайском Горном округе. //Горный журнал, №5, 1861.

11. Савельев Н. Я. К вопросу о роли крестьян в развитии горного производства Колывано-Воскресенских заводов во второй половине XVIII века. //Материалы по истории Сибири. Сибирь периода феода­лизма. Вып.1, СО АН СССР, Новосибирск, 1962.

12. Савельев Н. Я. Алтайские камнерезы. Барнаул, 1956.

13. Шуровский Г. Геологическое путешествие по Алтаю с историческими и статистическими сведениями о Колывано-Воскресенски заводах. Москва, 1846.